Добавлено (21.01.2010, 16:31)
---------------------------------------------
Встречаются три подруги. Одна жена уже лет десять, другая любовница, третья обручена (невеста). Посидели, выпили, обсудили своих мужиков и решили поэкспериментировать:
одеть кожаное черное белье - сексуальные чулки с поясом, высокие каблуки, маску на глаза, - и так встретить своих любимых…

Через неделю опять встречаются и рассказывают как все прошло.

Невеста рассказывает:
- Он пришел домой, я встретила его в чулках, в
маске на высоких каблуках - он набросился на меня сказал, что я любовь
его жизни и мы занимались любовью всю ночь.

Любовница рассказывает:
- Я пришла к нему в офис - закрыла дверь -
распахнула плащ - а там кожаное белье, маска, каблуки - он ничего не
сказал, но мы 3 часа без перерыва занимались лювовью.

Жена рассказывает смущенно:
- Муж пришел с работы, я открыла дверь в кожаном черном белье, сексуальных чулках и маске
Он с минуту меня рассматривал и потом спрашивает:
- "Что на ужин, Бэтмен?"

У меня тожесть.

Если жизь тибя ибеть!
Значки у ние встает!
Значит ты ей нравишься!
Ну чо тала ты паришься!

Тягачев уже ушел в отставку, и только Мудко не считает себя виноватым

На Одноклассники за рекламой дуй!

…Входит Котов. Он томится.
Он от голода лоснится.
Он на западной границе,
в представительстве ГУЛАГА.
Кровожадные гэбисты,
падкие на извращенья,
в политическом хищенье
обвинили бедолагу.
Им в Сибири не сидится,
им к Европе чтоб поближе,
чтобы видно было с вышек
чуть не Эйфелеву башню.
Котов гадов не боится,
смело драпает по крышам.
Гордый Юнкерс взмыл повыше
и спикировал отважно,
сокращая населенье.
Взрывы. Вопли. Затемненье.

Входит Дюжев. Он контужен.
По сюжету он не нужен.

Входят воины штрафбата.
Им оружия не надо,
им саперную лопату
выдают одну на роту.
Командиры-идиоты
поредевшие останки
шлют на парусные танки
непременно в штыковую,
чтобы удаль боевую
показать проклятым фрицам
(тем, культурным, очень стыдно).
Дальше ни хрена не видно,
видимо, пришлось делиться
многотысячным бюджетом -
без ущерба для сюжета,
всех и так давно убило.
Взрывы. Вопли. Очень мило.

Входит катер вместе с Надей
(сколько Надя папе платит?),
что, отметим, очень кстати:
Наде хорошо за двадцать,
значит, будет раздеваться.
Зритель замер в предвкушенье,
ожидая искушенья
сиськами врага народа.
Вот немецкие пилоты
переходят на сниженье,
открывают бомболюки
(входит жопа, крупным планом),
и парят над капитаном,
провоцируют, подлюги,
хоть оно и неудобно.
Капитан, взревев утробно,
сделал ложное движенье.
Взрывы. Вопли. Продолженье.

Входит мина. Всем ховаться.
Мине хочется взорваться,
но плывет, куда деваться:
режиссер уж больно строгий.
Входит Гармаш. Он безногий.
Гармашу неловко тоже.
Он с духовностью на роже
крестит мину вместе с Надей,
и, решив, что с Нади хватит,
тонет с явным облегченьем.
Окрыленная крещеньем,
мина волевым решеньем
топит баржу с партактивом.
Взрывы. Вопли. Как красиво.

Надя, фрицы и пейзане,
Что попрятались по хатам
Главные герои сцены.
Немцы пьют с ведра водицу,
Не плюя притом в колодец,
Ибо может пригодиться.
Надя ищет где укрыться
Но закрыты на засовы
Двери, окна и калитки.
Вот же свиньи те пейзане!
Входит табор – он танцует
Перед фрицем,
Что увел коней цыганских,
Кои могут пригодиться и для фрицев.
Все смещалось в одну кучу:
Надя, фрицы и цыгане
Плюс пейзане и кобыла.
Вдруг сдают у фрица нервы
Автоматы, вилы, грабли.
Куча трупов, все убиты.
Только Надя избежала участи
Врагов народа и пейзан,
Что не открыли двери Нади.
Вот же свиньи!
В общем, смотрим продолженье.
Взрывы. Вопли. Сожаленье.