Когда-то в жизни наступает тот момент, когда по-настоящему ценно только прошлое. Ты начинаешь безудержно хохотать над тысячу раз увиденной за все эти годы «Бриллиантовой рукой», петь пьяным голосом в компании друзей песни военных лет (которые к тебе самому имеют весьма смутное отношение), скупать видео с записью игр сборной СССР по хоккею, диски «Гражданской Обороны» и раннего «Наутилуса».
В твоей машине, отчего-то все время играет «Depeche Mode 101», а твой друг Олег, сноб с рождения, начинает ставить при тебе песни Цоя, которого вы не только не слушали в юности, но и презирали всех, кто имел дома хотя бы одну его кассету.
За столом на Новый Год, когда разговор, типично по-русски скатывается к политике, ты начинаешь находить оправдания экономической политике СССР, хвалить его внешнюю политику и резюмировать, что, в сущности, все диссиденты были козлами и агентами ЦРУ.
Однажды, ты выходишь на футбольную площадку в своем старом дворе, из которого ты давно уехал, и, присев на скамейку, начинаешь подводить невидимые итоги. Оценивать, анализировать, оправдывать и отвергать оправдания. Ты отчаянно пытаешься найти название своему теперешнему состоянию.
Все просто, друг мой. Это - тридцатка. Тот возраст, которого ты ждал, боялся и снова ждал. И вот он у тебя в зеркале. С синяками под глазами, отдышкой, продольными морщинами и тусклым взглядом. Ты, словно Зигфрид, победивший дракона. Советский человек, который 30 лет воевал с тем миром, в который он так стремился когда то. Миром брэндов, неоновых витрин и импортного алкоголя. Ты выжил. Ты приобрел уверенность, способность к анализу ситуации и вегетососудистую дистанию.
Ты выжил…только в отличие от Зигфрида, кожа убитого дракона не сделала тебя неуязвимым. Напротив, она сделала тебя более беззащитным. Отрафируя идеалы и способность радоваться мелочам.
Ты задаешь себе один единственный вопрос: Почему так произошло?
Вероятно, потому что ты понял - те сокурсницы-одноклассницы, на которых ты не женился, не стали лучше или умнее, и твой вечный вопрос: что было если бы мы тогда с…? Наконец приобрел логичный ответ – было бы то же самое.
Потому что любовница при всей своей юности и развитых молочных железах, отчаянно глупа и не смотрела фильмы про Электроника.
Потому что радость покупки очередных дорогих часов, известной марки не идет ни в какое сравнение с тем шикарным футбольным мячом, который тебе подарили на 12-й день рождения.
Потому что ты понял, что все то, что было в прошлом – настоящее, а все нынешнее – фейк.
И все, что тебе осталось в противовес твоему цинизму – ностальгия. Ты начинаешь искать ответы на мучающие тебя вопросы в прошлом. Начинаешь чаще общаться со старыми друзьями, посещать все эти встречи выпускников: сборища алкоголиков, придурков, лузеров и несостоявшихся «крупных ученых» и «видных предпринимателей».
Ты начинаешь чаще заезжать к родителям, потому, что, наконец осознаешь, что мать – это то связующее звено между щуплым пареньком в красной спартаковской форме и поплывшем мужиком в костюме Zegna. Она помнит, что было и практически знает, что будет, ибо свою тридцатку она уже пережила. Смерть… Смерть близких всегда преждевременна, особенно когда тебе тридцать, и ты готов слушать любые советы.
И вот тогда начинаются те самые вечера с воспоминаниями всех, кто ушел «без руки и без слова». Ты достаешь из памяти все химеры прошлого и расставляешь их на кухонном столе, пытаясь изобразить шахматную комбинацию, в которой все ходы можно сделать по другому и привести партию к другому исходу.
Но ты пьян и цепляешь локтем край стола. Фигуры падают и перемешиваются так, что уже не восстановить. Виски – плохой тренер по шахматам. И только утренняя сигарета вносит некоторую ясность в происходящее. Ты отчетливо понимаешь, что то, что ты не успел сделать, ты уже не сделаешь, потому, как и не хотел делать, оправдывая себя постоянными временными отсрочками.
Ты понимаешь, что словосочетание «вопреки обстоятельствам» - совершенная бессмыслица, ибо у человека нет возможности сделать, что то вопреки.
Ты, наконец, понимаешь колоссальную разницу между, казалось бы, синонимичными словами «дольщик» и «акционер» (особенно если последнее употребляется в союзе со словом миноритарный).
И еще ты понимаешь, что ты снова «между». Ты не в состоянии вернуть прошлое и не в силах заглянуть в будущее. В сущности – вся твоя жизнь, в каждый момент времени называется иностранным словосочетанием «in between».
Прокрутив эти неожиданные откровения в своем похмельном мозгу, ты идешь в ванную и прислоняешься к зеркалу. Где- то в глубине его снова мелькает морда того самого лисенка, который выбирает между лесом и зоопарком. У него так же блестят глаза. Только теперь они с красными прожилками сосудов. Ты дышишь на зеркало и выводишь на нем указательным пальцем вопросительный знак и цифру своего года рождения. В этот момент на кухне звенит мобильный. Это еще один осознавший из литерного экспресса 1970-1976. Но этого ты еще не знаешь.
|
