Оказывается, часто путают названия двух фильмов: "Груз 200" и Груз 300".

«Груз 300» — художественный фильм о Советско-афганской войне. Мало какие последующие фильмы смогли превзойти эту ленту, по свежим воспоминаниям снятую на Свердловской киностудии в 1989 году режиссёром Георгием Кузнецовым (цитата).

«Груз 200» — одиннадцатый фильм режиссёра Алексея Балабанова. Жестокая драма про милиционера-маньяка, разыгравшаяся в провинциальном городке на закате советской эпохи. Приз Гильдии российских кинокритиков на кинофестивале «Кинотавр». Фильм вышел в российский прокат 14 июня 2007 года, однако во многих кинотеатрах после нескольких дней проката был снят (цитата).

Вот...

В кинотеатрах - Мировой прокат фильма с 13 февраля 2009, прокат в России с 12 февраля 2009 года. Жанр: римейкерская массякра, ужасы. Режиссёр: Маркус Ниспел

Добавлено (11.02.2009, 20:00)
---------------------------------------------

Добавлено (17.02.2009, 14:07)
---------------------------------------------
«ПУТЬ КАРЛИТО», 1993 год.

Режиссер: Брайан де Пальма. В ролях: Аль Пачино, Шон Пенн, Пенелопа Энн Миллер.

Старый качественный фильм, сделанный по всем законам жанра – драмы. Несколько присущ пафос античной трагедии, ибо основная тема фильма – судьба, борьба чувства, совести и долга. Здесь принципиально нет интриги: о том, что главный герой погибнет, мы узнаем в первую же минуту фильма. В результате акцент переносится не на то, какова будет развязка, а на то, какими именно путями герой дошел до такого финала. Бывший наркоделец Карлито Бриганте вышел из тюрьмы, где отсидел 5 лет, и пытается начать новую жизнь. Но, как и положено в античной трагедии, свобода выбора – лишь иллюзия, и что бы герой ни сделал, он все равно будет не прав. Основные противоборствующие стороны – адвокат, который его вытащил из тюрьмы намного раньше срока, и женщина, которую главный герой любил всё это время. Адвокат, называющий себя другом Карлито, просит его о помощи, но чтобы помочь другу, Карлито должен пойти против своей Совести (потому что придется нарушить закон, а может, и убить). Во имя Долга. К тому же, Любимая женщина готова быть с ним, НО… если Карлито откажется от затеи с адвокатом. Возможно ли тут верное решение? Карлито надеется, что да… Кульминация фильма захватывает своей отчаянностью, безумной жаждой жизни… И несмотря на то, что изначально известен финал, до последней секунды фильма, вопреки всему, остается надежда... Знать, что борьба бесполезна, но пытаться снова и снова обмануть судьбу – это и есть удел трагического героя.

Стоит признать, что в 2001 году Лени Рифеншталь была фигурой культовой. Тогда много чего было «культовым» – контрабандой из «веселых 90-х», когда этот предикат намертво приклеивался ко всему, что вызывало хотя бы подобие общественного интереса.

Фильмы Лени мало кто видел, но все о них знали, и все восхищались. Общее мнение было таким: воспевала ужасные вещи, но делала это крайне талантливо. Этически – отвратительно, эстетически – прекрасно. Иные мнения (сторонники каковых, впрочем, существовали как-то виртуально) единодушно считались ханжескими. В ходу были сравнения: Кнут Гамсун или там Хайдеггер тоже поддерживали нацизм, Дзига Вертов воспевал страшные большевистские трудлаги, – и ничего, признанные деятели мировой культуры. Вместе с тем, на публичный показ шедевров Лени мало кто решался – все-таки, почти пропаганда фашизма.

С тем большим энтузиазмом осенью 2001 года (тут я вынужден впасть в интонации Анатолия Гавриловича) было встречено известие о демонстрации в опять же культовом клубе «Посторонним В» «Триумфа воли». Причем, устроители обещали ни много - ни мало «Фашистский вечер». Этакое «Гитлер-пати», выдержанное в нацистской стилистике. Подкупающая смелость устроителей, впрочем, тут же компенсировалась показом – в комплекте, на десерт – милейшего чаплинского «Великого диктатора». Незамысловатая осмотрительность организаторов придавала мероприятию вид полубогемной хулиганско-ироничной вечеринки. Помню, как я держал в руках невероятно красивый флаер (графический портрет фюрера, сочная свастика на ярко красном фоне) и думал: «Непременно нужно пойти!»

Решивших так же оказалось больше, чем можно было предположить. За пятнадцать минут до начала сеанса у здания, приютившего киноклуб, выстроилась внушительная очередь. Ажиотаж был, но какой-то удивительно будничный, без малейшего намека на скандальность. Ни единого пикета – ни красно-коричневого, ни антифашистского. Даже всем и всегда возмущенные дядьки из РПЦ почему-то обошли проект вниманием. Более того, не видно было и милиции.

Поток кинолюбителей слишком уж медленно взбирался на второй этаж, и, наконец, выяснилась причина затора. На входе работал фэйс-контроль. Выглядело это так: несколько здоровых ребят, выряженных в форму штурмовиков СС, осматривали вещи, одежду и - особенно внимательно - лица входивших. Какой-то парнишка вызывал подозрения.
- Снимите, пожалуйста, шапку! Вы что – бритоголовый?
- Нет. То есть, да, но я всегда коротко подстригаюсь. Я – спортсмен.
- Тогда идите в спортзал.
- Но я – не скинхед! Между прочим, моя фамилия – Гинзбург.
- Вы что же – немец?
- Сам ты немец. Я – еврей. У мамы фамилия – Эпштейн, хоть она то вас устроит?
Я не на шутку обеспокоился за свою излишне арийскую внешность и, пробравшись на обыск к другому эсэсовцу, поздоровался, по-башкирски размазывая слова. Меня пропустили. Снизу доносилось:
- Если вы – еврей, то покажите паспорт!
- Почему я должен показывать паспорт первому встречному гою?!

Добавлено (23.02.2009, 02:44)
---------------------------------------------
- Как ты меня назвал?!!

В холле из-за сутолоки трудно было даже стоять. Зритель все прибывал, начало сеанса откладывалось. В толпе мелькали знакомые по телевизионным передачам лица. «Пожалуй, здесь собрался весь местный бомонд», - подумал я, и нос к носу столкнулся с Ильичом.

Кто и почему прозвал его так – понять трудно. Ни на одного из известных Ильичей он похож не был. На человека, тяготевшего к высокому искусству – тоже. Похож он был на чуть опустившегося Альберта Макашова. Сходство с опальным генералом вряд ли случайно – более убежденного милитариста, чем Ильич, я не знал и не знаю. Милитаризм его проявлялся во многом – манере одеваться, гордой осанке, патологичной страсти к чистоте, но, особенно, в двух, подбираемых им к случаю разговорных интонациях – громогласно-командной, либо панибратски – навязчивой. Будучи в хорошем расположении духа, Ильич мог долго и весело рассказывать истории, приключавшиеся с ним в бытность службы десантником в одной из горячих точек (тогда их еще хватало) – одну мерзостней другой. Впрочем, близко знавшие его люди утверждали, что служил он где-то во внутренних войсках, да и то не долго, и им я верил больше, но без удовольствия. Будь моя воля, я отправил бы сего персонажа в кавалерийские войска, чтоб он полжизни провел в седле, звенел саблей, а под старость, в отставке – много пил, щипал девок и бесконечно рассуждал о жеребцах пегой и муругой масти. Есть люди, чью биографию проще выдумать, чем смотреть на то, как они мучаются с реальной… Видимо, как раз диссонанс между не воплотившимся в жизнь бодрым призванием и унылым бытом заштатного юриста привел его на «Триумф воли» – полюбоваться на марширующих бравых молодцов.

Еле отделавшись от Ильича – а хватка у него мертвая - я просунулся к барной стойке. Пиво продавали исключительно немецкое, сигареты – разные. Я выпил банку довольно дорогой и гадкой «Баварии», слушая немецкие военные марши и разглядывая нацистские агитационные плакаты – этакий американский Pin-up с блондинами в касках, вместо блондинок в мини. На стеллажах вдоль стен размещались трофеи ушедшей войны – какие-то гильзы, карты, ордена, погоны, явно одолженные в ближайшем историческом музее. Прогудели звонки, сеанс начался.

Скромный просмотровый зал едва вмещал всех желающих. Люди жались друг к другу почти любовно, но атмосфера была не столько душевной, сколько душной. Казалось, кто-нибудь вот-вот упадет в обморок. Организатор проекта вышел сказать вступительное слово, но его довольно бесцеремонно поторопили – биография Лени была на слуху. Через полчаса после начала фильма (все сплошь марширующие тинейджеры обоих полов) я с ужасом почувствовал, что медленно, но верно сползаю в сон. Духота давала о себе знать, к тому же последнюю неделю я не высыпался. Я посмотрел по сторонам. Две соседки – справа и слева – напряженно всматривались в экран. На экране Гитлер что-то объяснял толпе домохозяек. Я вытаращил глаза, потер виски и, в тот момент, когда показалось, что сон, наконец, отступил, как раз и уснул. Очнулся минут через двадцать, мокрый от пота. Соседка справа, перегнувшись через меня, громким шепотом рассказывала соседке слева о том, что ее бойфренд как-то вдруг резко запил и совершенно разорился. Со стороны могло показаться, что они говорят обо мне.

В зале стояла такая жара, что трудно было дышать. Я постарался сосредоточиться на фильме. Показывали тренировочный лагерь юных национал-социалистов. Голые по пояс молодые люди шумно обливались холодной водой из эмалированных ведер. Под плеск воды я уснул вторично. Проснулся от храпа – храпели обе мои соседки. Оглядевшись, я установил, что зрители поделились три на группы. Одни довольно беспокойно спали, другие – мужественно боролись со сном (причем исход борьбы, кажется, был предрешен), третьи – подобно мне – только что проснувшись, растерянно озирались, пытаясь сориентироваться. На экране слет юных нацистов уже сменился съездом взрослых. В каком-то огромном помещении вожди НСДАП ораторствовали, рядовые делегаты – аплодировали. Хотя Рифеншталь снимала все происходящее, кажется, с десяти кинокамер сразу, в принципе, зрелище мало отличалось от привычных телетрансляций 70-х – 80-х годов из кремлевского Дворца Съездов. Что удивительно - истеричное повизгивание Риббентропа, Геббельса и остальных утомляло даже сильнее меланхоличного бормотания коммунистических патриархов. Я устроился поудобнее и доспал до конца фильма.

Добавлено (23.02.2009, 02:45)
---------------------------------------------
Из зала люди выходили с слегка помятыми лицами, неловко улыбаясь. Все суетливо спешили на улицу, на холод, на свежий воздух. Смотреть «Великого диктатора», кажется, не остался никто.

Зажатый толпой, я обдумывал то, что успел увидеть, и вдруг понял тайный смысл названия фильма. Лени Рифеншталь вовсе не рассказывала о титанах воли, она к ним обращалась и, отчасти, их воспитывала. Ибо только тот, кто просидит три часа в душном помещении, глядя на скучнейшее зрелище, и сможет выстоять в схватке со сном, познает истинный Триумф воли. Я посмотрел по сторонам. Похожих на триумфаторов рядом не было. Я раскурил сигарету и вышел под дождь.

Описание: Андрей Белов переезжает с семьей из столицы в провинциальный город. Ради здоровья любимой он меняет работу университетского преподавателя на место классного руководителя в женской гимназии. Белов быстро понимает — с его классом что-то не так.

Дык я не понял....фильм интересный или так себе???